2. РАННЕЕ ДЕТСТВО

2. РАННЕЕ ДЕТСТВО

В детский сад я не ходил, а рос под присмотром бабушки Уршулии Станиславовны. Возможно, что это обстоятельство способствовало развитию у меня самостоятельности. Я был любознательным и любил расспрашивать взрослых о прошлом. Уже тогда меня удивило, что в то время как в школе всячески поносили жизнь в Российской Империи, бабушка никогда не сказала ни единого плохого слова о том времени. А ведь она в молодости была служанкой у господ в г. Томске, а её будущий муж — Устин — тоже служил там, но кучером. Правда, известно, что хозяин дома однажды попытался за ней ухаживать. Надо сказать, что она была необычайно красивой. Её портрета в молодом возрасте не было. Но о её внешности можно судить по фотографии моей матери, которая была на неё похожа. Она была очень набожной католичкой, пела в хоре костёла, говорила по-русски, по-литовски и по-польски. Поэтому это ухаживание быстро закончилось, ибо она пожаловалась хозяйке. Известно также, что однажды она заболела брюшным тифом. Так хозяева не бросили её на произвол судьбы, а позаботились о ней, отвезя её в больницу. Так что из её рассказов можно было легко сделать вывод о том, что те, кого в школе клеймили как эксплуататоров, вовсе не были такими уж плохими.

Фото



Я в самом малом возрасте

Я помню её как очень много молящуюся. В том числе, я знал, что она молится и за меня, если, напр., я долго не возвращался домой с прогулки. Она молилась и вечером, шёпотом, ещё долго после того, как моя мать и я сам уже легли спать. Однажды моя мать даже встала и отругала её, ибо её шёпот мешал ей спать. Она молилась по-литовски, и у неё была Библия на литовском, т. е. она была грамотной.

Однако я читать её Библию не мог, ибо меня не учили литовскому, хотя для этого были прекрасные условия. Ведь и мать, и бабушка были литовками. Но моя мать считала, что мне не к чему учиться литовскому. Она даже, если встречала в общественном транспорте литовцев, говорящих по-литовски, делала им замечание и просила говорить по-русски. Поэтому я не понимал, о чём говорила бабушка с литовцами, иногда приходившими к нам в дом. Однако одно словосочетание было явно не литовское, и оно часто слышалось. Оно звучало как «по ленинково дэ». Я долго не мог понять, что оно означало, а спросить не решался. Но позднее я понял, что это было искажённое «по линии НКВД». Видимо речь шла у них о репрессиях.

Впрочем, грамотность в семье была довольно давней. Известна история о моём прадеде, того самого, которого звали Фома (Тамощус). История восходит примерно к 60-м — 70-м годам XIX века, когда в результате военной реформы была отменена система рекрутского набора. Деда как солдата-рекрута русской армии демобилизовали раньше, чем обычно, благодаря реформе. Но всё равно он был уже в солидном возрасте — лет 40. Вернувшись на родину, он решил жениться. Явившись свататься, в ожидании невесты он читал Библию. Родители девушки были настолько поражены таким женихом, что не посмели отказать, не смотря на его возраст и бедность.

Кстати, эта история опровергает утверждение лжецов о том, что народ в Российской Империи якобы был лишён возможности читать Библию и не уважал эту книгу.



Фото


Я немного постарше
Мать рано утром уходила на работу и возвращалась вечером усталая. А ведь ещё ей приходилось выполнять домашние работы — ведь бабушка была уже старая. В те времена рабочим днём была и суббота. А ведь надо было мыть полы, готовить пищу, стирать одежду и белье и т.д. и т.п. Между тем в доме была только холодная вода и печка, которую нужно было топить. Я вместе с матерью пилил дрова пилой-двуручкой.

Поэтому неудивительно, что нервы у неё иногда не выдерживали, и она наказывала меня за проступки ремнём и держала меня в углу часами, пока я не попрошу прощения. Какие же у меня были проступки, за которые я подвергался таким наказаниям? Лазанье по крышам, хождение босиком в речке Ушайке весной, когда вода была еще холодной, принесённая из школы тройка или двойка. Я считал, что в принципе первые два «проступка» вообще не проступки, а вполне естественное поведение мальчишки. Третий проступок я считал более серьёзным делом, но думал, что в этом случае вполне можно было бы обойтись просто разъяснительной беседой — ведь я был понятливым и восприимчивым ребёнком. Тем не менее, я в общем полностью оправдывал свою мать и выражаю категорическое несогласие с так называемой ювенальной юстицией, которая навязывается в настоящее время во всем мире — ведь если бы эта «юстиция» была в то время, то мою мать могли бы посадить в тюрьму под предлогом , напр., «жестокого обращения» с ребёнком., а меня отобрать у неё и отдать в детский дом. Между тем, совершенно очевидно, что мать так наказывала меня, потому что любила меня и боялась, что я упаду с крыши, простужусь, не получу достаточно хорошего образования.
Фото



Я с бабушкой
Я участвовал в детских играх со сверстниками, в том числе в военных и даже не совсем безопасных столкновениях с детьми соседнего пер. Пионерский. При этих столкновениях стороны кидали друг в друга камни. Правда, со стороны нашего переулка стоял деревянный забор, за которым была мёртвая зона, где обычно укрывались мои соратники и я. Но однажды, когда я ещё только подбегал к этому укрытию, мне в голову попал камень. К счастью, толстая зимняя шапка смягчила удар и я отделался только шишкой.

Это был ещё дошкольный период моей жизни. Но уже тогда у меня проявилась способность к самостоятельному мышлению. Так однажды я задумался о неразумности вражды с детьми соседнего переулка. По собственному почину, ни с кем не советуясь, т. е. спонтанно, я перелез через забор и отправился прямо в лагерь «противника». Там я неплохо пообщался, благополучно вернулся назад и перестал участвовать в подобных столкновениях.

Я никогда не был агрессивен и не был склонен кого-либо обижать или задирать. Но иногда мне приходилось давать отпор. Такой случай был и в то время. Мне пришлось дать отпор задире с противоположной стороны переулка. Схватка произошла на территории нашего двора (где было несколько домов, в которых жили 7-8 семей) в присутствии многих детей-свидетелей. В результате схватки задира бежал, а его мать пришла потом жаловаться моей матери. Но моя мать опросила свидетелей и сделала вывод о моей невиновности. Так что я не был наказан за эту схватку.

Немного о дефиците. Сейчас многие пытаются списать все проблемы СССР на Горбачёва. Действительно, при нём дефициты приняли гипертрофированный характер. Однако дефициты всё-таки характерная черта быта в СССР и до этого правителя. Помню очереди за молоком, в которых нередко стоял я сам, и огромную очередь, когда я наверно был ещё дошкольником, в которой стояла моя мать, а я был с ней. Подходит мужик и спрашивает: "Что выкинули?" А матери и ответить-то неудобно, она краснеет, но всё-таки признаётся: "Женские тёплые рейтузы". Помню дефицит белого хлеба при Хрущёве. Тогда дети с нашего двора крыли Хрущёва на чём свет стоит. А я был равнодушен, ибо любил чёрный хлеб, а он был в продаже.

Comments

Popular posts from this blog

8. В ЛИТВЕ

АВТОБИОГРАФИЯ АРЦИМОВИЧА ВИКТОРА ВАСИЛЬЕВИЧА 1. РОДОСЛОВНАЯ

3. ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ